«Перед выходом на помост Олимпиады я хотела убежать, чтобы меня никто не нашел». Вторая часть эксклюзивного интервью Лилии Подкопаевой

Одна из главных спортивных звезд независимой Украины, абсолютная Олимпийская чемпионка-1996, абсолютная чемпионка мира и Европы по спортивной гимнастике Лилия Подкопаева в большом эксклюзивном интервью XSPORT.ua рассказала о своем спортивном пути.

Во второй части общения Лилия рассказала о впечатлениях от первых серьезных соревнований в карьере, провале на чемпионате мира 1993 года, подготовке к Олимпиаде через чемпионаты мира и Европы 1995-го, фуроре на турнире в Израиле, похвале от первого посла Украины в Японии, и, конечно же, триумфальное выступление в Атланте-1996.

Вашему вниманию вторая часть интервью. Первую часть интервью Лилии Подкопаевой.

Лилия, у вас есть первые серьезные соревнования, которые вы запомнили? И какое влияние они оказали на вас как молодого спортсмена?

Помню, что у нас в то время проводились соревнования между спортивными обществами. Я выступала за спортивное общество «Динамо», и между нашими спортобществами были свои соревнования. И вот однажды мой дедушка купил мне книги о таких гимнастках как Людмила Турищева, Ольгу Корбут и Нелли Ким. Их было трудно найти, а он смог купить, читал их мне, а я рассматривала фотографии. На одной из них Людмила стояла, опершись на большую игрушку в форме пса – он был в ее рост. Я тогда думала: «Боже, где можно взять такую игрушку?» Мы же помним, что в то время ничего не было. Также я смотрела на ее фото с медалями, и мне казалось, что ее уровень просто космос.

И вот на одних из соревнований между ведомствами она должна была присутствовать. Мне об этом сказали, и я взяла с собой книгу о ней, чтобы она поставила автограф. Помню, как я к ней подошла, она мне улыбнулась, подписала и написала пожелания от себя. А потом, когда я заняла первое место на соревнованиях, она награждала меня. Эта ваза в форме розы где-то до сих пор у мамы хранится. Я с тех соревнований приехала очень вдохновенная. В карьере каждого спортсмена есть такие моменты, которые запоминаются на всю жизнь. Это великая мотивация и толчок для будущих успехов. Вот эта встреча с Людмилой Турищевой именно такой для меня и была.

Также помню, как я смотрела Олимпийские игры 1988 года и 1992 года. С Игр в Сеуле мне запомнилась Светлана Богинская, за которой я начала потом следить. Она потом приехала к нам в Донецк на чемпионат СССР, я на месте за ней придирчиво наблюдала: как она одевается, как заматывает руки, как разминается. Я, как губка, все это впитывала в себя. Я даже потом подстриглась, чтобы сделать прическу, как у нее. Мне казалось, что это мне будет помогать на соревнованиях.

Что касается первых международных соревнований, то это было в Плоеште, Румыния, в 1993 году. Помню, что мы туда ехали двое суток поездом. Поскольку тогда я еще не была первым номером сборной, то поехала туда без своего личного тренера, со мной, как и со всеми другими спортсменками, работал тренер сборной Украины. Я там выступила очень хорошо, привезя много медалей и подарков.

В то время каждый раз, когда я возвращалась из турниров, получив там денежную премию или получив суточные, я все эти средства тратила на мягкие игрушки. Вы представляете, как наш мозг работает? Мы тогда в СССР ничего толком не видели и не имели, и потому это все хотелось. У меня была огромная коллекция из игрушек, и часто, когда я была в магазине, я не могла остановиться, хотела купить их как можно больше.

1993 и 1994 года у вас были подготовительными к мощному 1995-му. Можно так сказать? В 1993-м вы на чемпионате мира были без медалей, а в 1994-м – завоевали серебро в упражнениях на бревне.

Да, так сказать можно. Мировое первенство в 93-м я полностью завалила, и мне было очень стыдно за свое выступление. Это был мой первый взрослый чемпионат мира, я дрожала как осиновый лист, дрожали колени… И вот все, что можно было сделать не так, я все это и сделала. Потом я не знала, в каком углу спрятаться, чтобы меня никто не увидел (улыбается, - замечание XSPORT).

В 1994-м мы поехали в Австралию, я тогда очень хорошо выступила в многоборье, а когда в упражнениях на бревне завоевала свою первую медаль, то это дало толчок и понимание, что у меня может что-то получиться. Также в нынешнем году был командный чемпионат мира в Германии. Там в зачет личные выступления не считались, но все команды все равно смотрели друг на друга, чтобы понять, кто и как из спортсменов выступает индивидуально. И вот среди всех я показал первый результат. Помню, мне тогда тренер сборной Олег Васильевич Остапенко сказал: «Подкопаева, у тебя есть все для того, чтобы в будущем стать чемпионкой мира».

После этого началась подготовка к 1995 году, к чемпионату мира в Сабае, Япония. Вот здесь у меня произошел срыв. Мы были на тренировочном сборе в Конча-Заспе, это был август, в зале стояла невероятная жара, ведь ни о каких кондиционерах тогда никто не думал. Помню, что это была суббота, завершилась третья тренировка, все уже ушли, а я осталась в зале, отрабатывать свободные упражнения. Тренеры Дубова и Лосинска со мной. У меня постоянно что-то не получалось. Я попросилась выйти из зала, чтобы попить воды, села в раздевалке возле шкафа, и как заплакала. Я очень устала, мне было себя жалко, и я, если честно, была просто эмоционально опустошена. У меня не было ни сил, ни желания тренироваться. Я минут двадцать не возвращалась в зал, ко мне уже вышли тренеры, и я им сказала, что я не хочу тренироваться, ненавижу гимнастику и вообще ничего не хочу. Хочу вернуться в Донецк к маме. Они это послушали, и наверняка поняли, что это не просто минутная слабость, а мне действительно тяжело. Пообщавшись с главным тренером сборной Олегом Васильевичем, они дали мне три дня отдыха. Но мне сказали, что до Олимпиады остается меньше года, я – гимнастка номер 1 в стране, капитан команды и что на мне лежит большая ответственность. Правда, я не могла тогда адекватно воспринимать информацию, ведь была очень уставшей. Мне нужна была перезагрузка. Помню, что когда меня отпустили с базы, я уехала в центр Киева, гуляла, посетила театр, побывала во многих разных местах. С этого мини-отпуска я вернулась возобновленная, с желанием работать, и пониманием, что сейчас нужно немного добавить, а после Олимпиады уже можно будет делать все, что захочу.

Чемпионат Украины накануне Олимпиады у нас был в Белой Церкви. Я там выиграла все, что можно было. И там я в первый раз выполнила свой элемент: двойное сальто вперед с поворотом на 180 градусов. Его как раз нужно было протестовать перед исполнением на международной арене. Для нас это было очень важно, ведь у нас дома тогда оборудование было очень старое, не современное вообще. И мы так думали, что если я смогла показать этот элемент на таких снарядах, то на качественных в Европе или США он точно удастся.

На чемпионате мира в Японии все было иначе. Во-первых, нас там «встретила» акклиматизация. Там ведь совсем другой часовой пояс, и тело становится ватным. Взрослому человеку нужно 2-3 дня на акклиматизацию. А тут мы приехали, и нам нужно было тренироваться. Это было очень сложно. Но, когда я на пробной тренировке сделала свой элемент, то все судьи, тоже во время тренировки практиковавшиеся в своих навыках, были просто шокированы. Это был фурор. И этот элемент до сих пор остается невероятным, ведь никто не может его повторить в том исполнении, в котором я его выполнила.

И вот на этом чемпионате мира я стала чемпионкой мира. И тогда и сейчас, каждый раз, когда я слышу гимн Украины и вижу, как поднимается наш флаг, на моих глазах выступают слезы. Когда я стояла на пьедестале в Японии, мне было сложно поверить в то, чего мне удалось достичь. Ведь я – простая девочка из Донецка, которая стояла на пьедестале почета чемпионата мира! Раздавался наш гимн, поднимался флаг Украины, флаг страны, которую на тот момент мало кто знал в мире. Помню, как после соревнований ко мне подошел посол Украины в Японии Михаил Павлович Дашкевич, который всего полгода назад как открыл украинское посольство там, и сказал: «Ты своим выступлением сделала в Японии для Украины больше чем мы за полгода». Такие слова запоминаются на всю жизнь. Вечером в гостинице я включила по телевизору повтор того дня на чемпионате мира, и когда смотрела на свое выступление, то не могла поверить, что на экране действительно я. «Ущипни себя! Чтобы девочка из пролетарского района Донецка стала абсолютной чемпионкой мира, это не может быть реальностью», - говорила я себе.

Когда мы вернулись домой, было много поздравлений, много внимания, все дарили цветы. Мне, не скрою, было очень приятно чувствовать это внимание, и она меня немного расслабила. Позже мы приехали в США на предолимпийский сбор, в организации которого нам очень помогла украинская диаспора. Ее тогда, можно сказать, возглавляла Лариса Барабаш, также была еще такая девушка Христя Кош. Они нам очень помогли. Я со многими представителями диаспоры общаюсь до сих пор. Интересно, что благодаря нашей диаспоре я впервые познакомилась с творчеством Квитки Цисык. Помню, мы куда-то ехали, и девушки нас спросили, какую музыку мы слушаем, мы ответили, что какую советскую, я уже не помню. А они нам взяли и включили песни Квитки Цисык. И я до сих пор слушаю ее и включаю своим детям. И вот на том в сборе в США мне, если честно, не очень-то хотелось тренироваться, я была очень расслаблена. После возвращения в Украину со мной поговорили и главный тренер сборной, и мой личный тренер. Если коротко сформулировать то, что они мне сказали, оно бы звучало так: «Слушай, если мы будем так тренироваться, то не видеть нам Олимпиады, как своих ушей». Как вы поняли, это были серьезные разговоры. Я немного обиделась на них, но все же понимала, что они были правы.

В январе 1996 года меня пригласили на показательные выступления во Францию – меня ожидали 20 шоу в разных городах страны. Я накануне турнира очень сильно заболела, была настолько слаба, что мне нужно было набирать форму с самого начала. А выступать нам необходимо было каждый день с постоянными переездами. И тренировка была всего одна в день, и та – такая, насколько можно было потренироваться в таких условиях. Чтобы набрать форму, мы с тренером Олегом Остапенко каждый день вставали в 6:30 утра на пробежку и зарядку. В первые дни во Франции я не могла пробежать даже круг на стадионе – я задыхалась, сил вообще не было. И вот так шаг за шагом, изо дня в день я набирала форму. И если в начале я из своего выступления делала только одно сальто, то в конце уже полностью выполнила всю олимпийскую программу. Мы набрали безумную форму.

1996 год вообще был испытанием для меня и моей семьи. Как вы знаете, ровно за месяц до того, как я стала абсолютной олимпийской чемпионкой, умерла моя бабушка. А накануне чемпионата Европы, во время утренней тренировки, я упала и сломала два ребра. Руки, если честно опустились, я ведь понимала, что за 4 месяца вернуться в форму будет нереально. И вот во время того, как я тренировалась из-за боли, к нам в тренировочный лагерь приехали американские журналисты из NBC, чтобы снять сюжет о моем пути к Олимпиаде. Они так поступали и до той Олимпиады, и сейчас у них есть эта программа. Они показывают путь главных претендентов на медали. Во время общения с нами они постоянно расспрашивали о моей травме, просили меня выполнить те элементы, которые я не могла сделать из-за нее. Более того, они практически потребовали от нас показать им снимок перелома. Было не по себе, если честно, от такого их поведения. Снимок мы им, кстати, показали.

В преддверии Олимпиады был международный турнир в Израиле. Я там должна была выступать два дня. Первый день – это обязательная программа, а второй – импровизация. Я очень боялась делать свой элемент, потому что еще не выполняла его после травмы. И когда я в первый день его показала, то, как говорится, выдохнула. А импровизацию на следующий день я вышла выполнять под известную местную композицию Hava Nagila. Мы программу под эту композицию поставили еще в 1994 году в преддверии чемпионата Европы. И вот в Израиле мы решили снова ее испытать. Когда я начала выступать, то вы бы видели, что происходило: весь зал встал, начал танцевать и петь эту песню. Чтобы вы понимали, я была в таком шоке, что забыла свою программу. Но там уже было и не важно (смеется, – замечание XSPORT.ua). Я сделала все акробатические этюды, а в танцевальной части что-то как начала выполнять… Потом тренер у меня спросила, что это было, а я говорю, что когда зал встал и начал петь, меня оно так задело, что я все забыла. Мы на тех соревнованиях, кстати, одержали победу в команде, а я выиграла многоборье и все снаряды.

После этих соревнований мы выступили еще на чемпионате Европы в Англии, где я стала абсолютной чемпионкой Европы. Победа на европейском первенстве придала мне больше уверенности в себе, но в то же время и нервозности, ведь на пресс-конференции после соревнований у меня спросили, не боюсь ли я, что не стану олимпийской чемпионкой, ведь многие гимнасты становились абсолютами на чемпионатах Европы и мира, но на Олимпиаде медаль не добывалась. Меня этот вопрос немного разозлил, ведь как мы можем знать, что будет в будущем? Мы можем только подготовиться, чтобы сделать все от себя зависящее для результата. После такого вопроса я сама для себя решила, что сделаю абсолютно все, чтобы стать абсолютной чемпионкой Олимпийских игр. Если потребуется грызть землю, я ее буду грызть.

Лилия, вы выступали на многих крупных международных соревнованиях: чемпионатах мира и Европы, других турнирах. Относительно них Олимпиада это космос в плане события?

Да, это космос. Нагрузка у спортсменов совсем другая. Помню, как наш главный тренер Олег Васильевич подошел ко мне перед соревнованиями по многоборью, и спросил, не волнуюсь ли я. Я говорю: «Я не то, что волнуюсь, я боюсь». Он говорит: «Да перестань, здесь же будут выступать все спортсмены, которые были на чемпионате Европы и мира. Ты ведь их все победила. Просто сделай то, что мы делаем каждый день в зале». Когда мы уже стояли перед выходом на помост, я хотела убежать, спрятаться, чтобы меня никто не нашел. Ведь когда ты выходишь на арену Georgia Dome, и почти 50 тысяч зрителей в унисон скандируют «USA! USA!», фотографируют все, аплодируют... Гул стоит такой, что у тебя звенит в ушах. Ты пытаешься погрузиться в себя, чтобы твой внутренний маятник успокоился.

Но когда мы уже вышли на помост, и я подошла к первому снаряду, то немного успокоилась и смогла взять себя в руки. Я видела только снаряд и тренера. У меня было такое состояние, что я почти ничего не слышала. Когда у меня потом спрашивали, помню ли тот или иной момент из выступления, я говорю, что вообще ничего не помню. Я была словно в собственном пузыре, сквозь который не проходил звук. Во время выступления я сорвала мозоль, рана начала кровоточить, я сама себе думаю, что сейчас промокнет моя накладка, и я не смогу на брусьях нормально выступить. Знаете, говорят, что нужно расслабиться и получить удовольствие от выступления? Какое там удовольствие? Ты просто никого не слышишь и ничего не видишь. Помню, уже как я завершила свободные упражнения, тренер Остапенко меня поздравляет, и говорит: «Поздравляю, ты – вторая». Я говорю: «Почему я вторая? Я же хорошо выступила». Он говорит: «Ну, сейчас еще посмотрим на китайскую гимнастку…». А потом уже после Олимпиады он признался, что видел, что китаянка, как говорят в спорте, «поплыла». У нее уже взгляд был не сконцентрирован, она «горела». Когда она выполнила первый прыжок в свободных упражнениях, и сделала большой шаг, что является большой издержкой оценки, то Олег Васильевич подошел ко мне и поздравил с золотом. Меня тоже сразу начали приветствовать другие команды. Но пока не показали окончательную оценку Мо Хуэйлань, я не начинала радоваться. В остальном китаянка допустила несколько ошибок, и с призового месяца опустилась на шестое.

И в завершение расскажу вам интересный факт: на Олимпийских играх в США я впервые услышала фразу «Слава Украине!» Это было после моего финала, когда поднималось знамя Украины, звучал наш гимн, и наша диаспора восклицала «Слава Украине!»…